Театр

Театр кукол Образцова приглашает на гротескный спектакль для взрослого зрителя «Чайка по имени…».

Режиссёр Борис Константинов, известный своим подходом к переизобретению художественного языка для театра кукол, вступает в диалог с программным манифестом ушедших семидесятых годов и рассуждает о природе одиночества, стремлений и полётов. Потому что полет — это то, что заложено в каждом из нас.

«Чайка по имени…» — это спектакль о человеке, который воплотил мечту, казавшуюся всем чистым безумием. Бывший летчик-испытатель называет себя Чайкой, для него полет и скорость стали смыслом жизни, а невозможность покорить новую высоту – причиной болезни, которая привела его в клинику «Дальние скалы», где последний день станет решающим для всех участников
действия.

«Как провести реабилитацию души и тела? Как взлететь? Что я могу, что мне позволено, а что нет? Отвечая на эти вопросы, я понял, что не надо останавливаться — нужно мечтать, ставить себе невозможные задачи, и только тогда жизнь приобретает интерес. Надо дать человеку возможность быть тем, кем он хочет быть. Чтобы ему не мешали в этом — тогда он счастлив», – рассуждает режиссёр Борис Константинов.

Гротеск, клоунада и трагифарс. Зритель окажется вне времени и географии. В центре истории – немолодой герой, который до самого конца стремится достичь в жизни небывалых высот и заставить поверить, что полет не просто возможен, но необходим. В чем причина его неудач и падений? На каком этапе в расчётах была допущена ошибка? Можно ли её преодолеть?

Место действия – клиника «Дальние скалы». В ней, как на окраине сознания больного пациента, нет границ, нет пределов возможного. Доктора и посетители препарируют историю пациента, называющего себя Сыном Большой Чайки.

«Декорации рождались из идеи создать ощущение полноты картины, иллюзии присутствия. Свет — важное выразительное средство. Мне хотелось создать практически материализованный свет, рождающий чувство движения воздуха, плеска воды. Поэтому потолок, та часть, что над зрителем — это небо… Зритель может дотянуться до него рукой. Ведь история посвящается чайке, которая есть в каждом из нас», — рассказывает художник спектакля Александра Громова.

Успешный проект продюсерского центра «Гранд» покорил Россию и теперь нацелен на европейские площадки. Чем запоминается «История в отеле», рассказываем в обзоре.

Могут ли движения тела выражать мысли, чувства и эмоции и тем самым заменять слова? На первый взгляд, это непросто, и зрителям, незнакомым с жанром танцевального шоу, где со сцены не произносится ни единой реплики, будет сложно воспринимать происходящее. Забегая вперед, скажем, что некоторые эпизоды без описания в программке понять, и правда, нельзя, однако все же язык танца способен поистине на многое, и коллектив шоу, в который входят полтора десятка чемпионов России и мира, это доказывает!

«История в отеле» — уникальная постановка, которая смело экспериментирует с форматами. Бальные танцы сменяются танго, который, в свою очередь, уступает место групповым номерам и даже своеобразному «баттлу» — сражению между артистами в искусстве хореографии; все это каким-то образом умещается в локацию отеля и старается вписаться в канву сюжета, где две героини находят свою любовь под крышей гостиницы.

Денис Тагинцев, продюсер, создатель шоу: «Такого проекта, где на сцену выходили бы 16 чемпионов мира одновременно (всего в нашей команде их более 25), не было никогда в нашей стране. Рассказать историю в нашем жанре – мы используем бальные и парные танцы – такого тоже еще никто не осмеливался делать».

Авторы шоу, впрочем, не ограничились словами: они – действующие члены труппы, профессиональные танцоры, которые непосредственно участвуют в шоу. Вот и Денис Тагинцев исполнил несколько номеров, продемонстрировав на деле, как он понимает собственную задумку. Вместе с ним артисты проделывали головокружительные трюки, спускались в зрительный зал и даже приглашали на танец дам – мартовский показ был посвящен многодетным матерям Москвы и Подмосковья, которые присутствовали на шоу вместе с семьями.

К выразительности танцев следует добавить вокальные номера и мастерскую игру цветов, благодаря чему шоу синтезирует различные способы восприятия, не используя по сути только обычное слово. В целом, такой опыт можно считать успешным, хотя чрезмерная громкость музыки оставляет след в виде головной боли и временного снижения слуха. Впрочем, неумеренность такого рода характерна для большинства постановок жанра. Отметим также некоторую шаблонность в выборе композиций: уж слишком очевидно использование испанских песен в номерах о страстной любви (или соперничестве) и тяжелых басов при появлении «брутальных» мужчин.

Шоу «История в отеле» сопутствует успех, который в скором времени может перейти и на другие страны. Так, среди зрителей одного из сеансов уже были замечены послы иностранных держав; ведутся переговоры с итальянскими антрепренерами, так что вполне возможно, уже к концу года спектакль отправится в гастроли в Европу. Кроме того, продюсерский центр «Гранд» уже готовит продолжение истории, которую можно смотреть независимо от первой части. Более романтичное и приглушенное, оно будет иметь другую тональность, о чем рассказала художник по костюмам и одновременно исполнительница одной из ролей Анна Мельникова: «“История в отеле” – это нечто фееричное и яркое, что сразу бросается в глаза. Следующая история будет отличаться: там будет больше черно-белого, поэтому она будет более глубокая и романтичная, но в то же время будет развиваться в яркие тона ближе к концу».

Автор: Алексей Федоренко

Фото: Екатерина Жарова

Печальный и легкомысленный, фатальный и жизнеутверждающий – все это можно сказать о мюзикле «Дороги, которые нас выбирают» — постановке Театра сатиры.

Выбирает ли свою судьбу человек или она неумолимо ведет нас по перипетиям жизни? Вероятно, это такой же вечный вопрос, как первичность бытия или сознания, природа души и другие философские загадки, сопровождающие человечество на протяжении всей истории. Подобно «Облачному атласу», они возникают вновь и вновь перед каждым поколением, и следующая эпоха обязательно решит их по-своему. «Дороги, которые нас выбирают» — это переплетение трех сюжетов, которые, напротив, происходят в одно время, но затрагивают очень разных людей в неодинаковых положениях. Лишь одно обстоятельство у них общее: всем предстоит сделать выбор (или же все предопределено фатумом?).

Множественность линий развития делает постановку универсальной. Любовная история бывшего бандита Малыша отлично подойдет для романтического свидания; веселые приключения бродяги рассмешат после рабочего дня; а меланхолический настрой художников наведет на философские размышления о вечном. Иными словами, какими бы ни были ожидания публики, она обязательно найдет в мюзикле то, что ей понравится.

Особенно нужно выделить исполнителя по сути главной роли – Олега Кассина, чей бездомный Сопи забирает на себя внимание зрителя и проводит на сцене больше всего времени. Его наивные, если не сказать глупые, мечтания и неуклюжие попытки их воплотить составляют главный двигатель действия, которое к экватору постановки заставляет разражаться смехом всякий раз, когда бедняга терпит неудачу. Столь уморительный персонаж становится любимцем аудитории, и его появление ожидается с нетерпением, которое всегда вознаграждается новыми абсурдными ситуациями.

Связующим же звеном всех трех историй оказывается полусумасшедший художник Берман, чье назначение непонятно вплоть до самого финала. Тем или иным образом он вмешивается во все сюжетные линии, беря на себя роль судьбы или как минимум доброго советчика, но по-настоящему раскрывается в драматической ветке, когда создает свой шедевр. Можно сказать, что эта его работа и символизирует мысль всего произведения с многозначительным названием. Судьба, несомненно, существует и нередко подсказывает нам в тех случаях, когда сами мы затрудняемся, однако помимо нее не менее важен человек. Его свободная и добрая воля – вот тот элемент, без которого невозможно творение мира; лишь его творческая энергия, сострадание и неугасаемый оптимизм материализуют то, что предначертано свыше. Сам Берман выражает эту мысль в максиме: «Главное – прожить жизнь честно». И в этой честности, не только по отношению к окружающим, но и к себе и миру, выражается глубокая философия прекрасного мюзикла «Дороги, которые нас выбирают».

Автор: Алексей Федоренко

Спектакль «№ 13D» наглядно доказывает, что театр и кинематограф имеют много общего. Увы, не с признанной классикой, а низкопробными российскими комедиями.

Новый Год – это праздник радости и веселья. К концу рабочего года, когда отчеты сыплются на голову чаще, чем снег в Москве, желанием большинства людей является долгожданный отдых в атмосфере всеобщей беззаботности и легкости. Именно поэтому в канун 31 декабря кино и театры разрываются от комедий, которые спешат расслабить зрителя и настроить его на праздничный лад. Этой цели по-своему служит и спектакль «№ 13D» в МХТ им. Чехова.

Вообще комедии бывают разные. Древние греки, например, определяли этот жанр как сюжет, который начинается с печальных событий, а заканчивается на позитивной ноте (трагедия формулировалась с точностью наоборот). Классический театр Нового времени подарил нам другое понимание, когда все происходящее на сцене подавалось в юмористическом ключе. Этот взгляд перекочевал и в кино, в недрах которого родились фильмы Чарли Чаплина, эксцентричные и молодежные комедии, «Бриллиантовая рука» и «Операция “Ы”», а также современные российские ленты, которые, к великому сожалению, продолжают множиться на наших глазах. Юмором в них является лишь то, что эти художества выпускают в прокат и именуют кинематографом, хотя на самом деле это скорее грустно.

Тем удивительнее, когда незамысловатые и откровенно пошлые сюжеты сходят с экранов и попадают на сцену. Казалось бы, МХТ имени Чехова – один из старейших и самых уважаемых московских театров – не имеет с ними ничего общего, но это не так. Постановка «№ 13D» является наиболее убедительным доказательством, что любое учреждение культуры может оступиться, сознательно или нет. Перед нами комедия положений – замечательный своей абсурдностью и парадоксальностью жанр, внутри которого, как справедливо замечает афиша, таятся небывалые возможности для режиссерского эксперимента и актерской импровизации. Так для чего же тогда тащить на сцену цирковую клоунаду и шутки ниже пояса? Неужели сама по себе ситуация предоставляла так мало поводов для смеха, что пришлось прибегать к приемам других видов искусства, причем не самым удачным?

Аналогия напрашивается сама собой: недавно в «Образе жизни» вышел обзор, посвященный премьере фильма «Папу маме заверни» — семейной новогодней комедии, которая отличалась вторичностью, взрослыми шутками и неразберихой в сценарии. Спектакль успешно решил эти проблемы, поскольку никогда не был рассчитан на детей и соблюдал целостность в построении, но не сумел пойти дальше, скатившись в кривляния и все тот же юмор 18+. Главным их амбассадором – и в этом случае пальма первенства чрезвычайно легко нашла своего обладателя – стал Игорь Верник, который сумел вызвать неприязнь к своей игре за считанные минуты после первого появления. Особенно выделяются нечленораздельные звуки, которые артист издавал на протяжении почти всей постановки. Что бы они ни означали, больше всего это напоминало звуки животного мира, а не человеческую речь. Добавив сюда шепот и совсем уж искажающие голос интонации, становится ясно, почему порой было сложно уловить смысл сказанного главным героем.

В целом, нужно признать, что актеры выкладывались в рамках заданных образов. Они и пели, и танцевали, и садились на шпагат, но на фоне слабого действия это впечатляло в меньшей степени. На этом фоне можно повторить избитую фразу о том, что лучше всех сыграл труп, но, дабы не заострять на ней внимание, скажем лишь, что пластика хореографа, исполнявшего эту роль, действительно удивляла.

Самым же смешным моментом спектакля стал рингтон одного из зрителей, который сработал сразу же после просьбы отключить звук на телефонах. Звонок (или будильник) совпал с выходом на сцену Верника и играл достаточно долго, чтобы заполучить внимание всего зала и актера. К слову, во втором акте ситуация повторилась, но эта история уже не имеет прямого отношения к качеству постановки.

Квинтэссенцией абсурдности происходящего – и в этом можно наконец усмотреть заслугу комедии положений – стал видеоролик с чайкой, который начался столь внезапно и имел такой бессмысленный с виду сюжет, что действительно пробирал на смех, если не сказать истерику. Кумулятивный эффект недоумения, фарса и смешных точек, которые все же были во второй половине пьесы, вылился в неконтролируемую защитную реакцию, которой и является приступ хохота. Сдержать его не так-то просто.

Конечно, от Художественного театра имени Чехова ждешь чего-то большего, чем комедию уровня «Папу маме заверни». Есть ресурсы, есть актеры и режиссеры – почему же на выходе мы смотрим не слишком вразумительное действие, которое переносит акцент с алогичности ситуации на гримасы, судороги и намеки на интимную жизнь героев? Имеют ли вообще эти элементы место быть в театре? Скорее всего да, но в дозированном количестве и исключительно в качестве дополнения, может быть, пикантной нотки, но не основы всего. Разумеется, понятно, почему именно «№ 13D» показывают перед Новым Годом: эта постановка легкая и предполагает очищение ума посредством смеха. Все же средства, которыми достигается это состояние, были выбраны неудачно и, перефразируя известный афоризм, не оправдывают цель.

Автор: Алексей Федоренко

«Любовь. Блок» — это мрачная и немного сюрреалистичная постановка, рассказывающая об отношениях в семье Александра Блока. В основе сюжета – классический любовный «треугольник»: сам Блок, его жена и поэт Андрей Белый.

Спектакль Аллы Дамскер мало чем напоминает обычный театр: отсутствует сцена как таковая, зрители и актеры вместе погружены в темноту, а все действие происходит через письма, дневники и другие документы, обработанные автором в процессе создания принципиально новой подачи известной драмы в семье Блоков.

Вкратце напомним читателям суть этой истории. Религиозно-философские взгляды Блока, считавшего свою жену Любовь Менделееву Прекрасной Дамой и поклонявшегося ей, не нашли должного отклика в душе женщины, которая ушла от него к поэту Андрею Белому. Позже она вернулась, но вместе с Блоком подвергалась преследованию со стороны отвергнутого любовника. В конце концов, конфликт разрешился относительно благополучно, хотя, надо полагать, его участники и не обрели окончательного счастья.

Постановка «Любовь. Блок» берется исследовать любовные перипетии между тремя безусловно чувственными и страстными натурами, на беду узнавшими друг друга. Оказавшиеся на одном уровне со зрителями, актеры воспроизводят ключевые вехи драмы посредством прочитывания переписки и других записей, оставленных ее действующими лицами. Взаимодействуют они и с аудиторией, максимально приближенной к сцене. Откуда-то сверху им аккомпанирует музыка: по просьбе самих персонажей оркестр исполняет проигрыши.

Стоит отметить актерскую игру. Немногочисленная труппа из трех человек (больше было бы странно для такой камерной, интимной, истории) удерживает внимание небольшого зала от начала до конца, используя скромный по количеству реквизит так, что это производит сильное впечатление. Яркий пример – метания Андрея Белого, олицетворяющие смятение в его душе; невозможно оторвать взгляд, пока продолжается этот сквозящий отчаянием монолог.

Спектакль особенно понравится поклонникам современного театра, отрицающего и переосмысливающего привычные каноны, однако будет, несомненно, интересен и более консервативной публике, которая увидит знакомую историю о любви под необычным углом.

Алла Дамскер, режиссер:

«Я думаю, что тема любви, возможности и попытки ее достижения будет актуальна всегда, и надеюсь, что она будет интересна столько, сколько будут волновать людей эти вопросы».

Авторы: Екатерина Жарова и Алексей Федоренко

Фото: Екатерина Жарова

Если рассуждать о феномене театра, то в рассмотрение нужно неизбежно принять фактор пространства с размерами зала, бельэтажами, балконами и сотнями зрителей. Очевидно, что даже с самой лучшей акустикой, которой могли похвастать, например, древние греки, актерам необходимо говорить громко, напоказ. От расстояния страдает не только слуховое восприятие, но и визуальное: зритель, который в большинстве своем не берет бинокли, видит крошечные фигурки на сцене, а значит, неспособен, как в кино, разглядеть мельчайшие детали. Отсюда размашистые жесты, преувеличенные движения и наигранная экспрессия. Раз это естественный закон театра, спросите вы, то может ли его следование ему повредить постановке хоть в чем-то? Увы, так.

Актеры Дворца на Яузе имели большое преимущество перед коллегами из других театров, а именно микрофоны. Этот факт, однако, не повлиял на громкость их голосов, вследствие чего крики, гам и безумный хохот Катерины сопровождали весь спектакль. Отчетливо слышимые в любом конце зала, включая балкон, они были, пожалуй, излишни, как, впрочем, и экспрессивная игра ведущих актеров, бившихся в истерике или от счастья чуть ли не каждую сцену. Катерина, терзаемая чувствами, валялась по полу, повисала на муже и его сестре и повторяла точь-в-точь явление броуновского движения на подмостках, но никак не обретала покой. Буря ее страстей длилась порой по несколько минут, тяжеловесно занимая целые куски небольшой пьесы. Стремился ли автор к тому, чтобы передать с помощью внешнего движения душевные порывы главной героини, или это была часть единого замысла, включающего в себя танцевальные и вокальные номера, затруднительно сказать, но общее впечатление неизменно. Все эти монологи и суррогатные диалоги затянуты и чересчур энергичны, как будто гипербола является основным и единственным средством выражения мысли автора.

Упомянутые номера разбавляли сюжет Островского и либо дополняли его фрагментами, опущенными самим драматургом (как поездка Тихона в Москву), либо звучали в унисон и раскрывали тональность, заданную ходом пьесы. Они и вызывали самые бурные эмоции зрителей, поскольку наряду с народными песнями звучали зарубежные хиты, а костюмы отсылали к разным эпохам, в том числе к современности. Совершавшийся прорыв реальности в мир спектакля, действие которого происходит в 19-м веке, это разрушение четвертой стены, в том числе через прямое обращение к залу, пришлось более всего по душе зрителям школьного возраста, к концу первого акта активно выражавшим свои восторги. Действительно, энергетика номеров была скорее направлена на молодежь – недаром возрастное ограничение замерло на отметке 12+. В лице этой части публики актеры поистине обрели поклонников, чему я только рад.

Самое удивительное в происходившем – то, что в финале режиссер внезапно отказался от излюбленной им экспрессии, полностью вытравил присущий юмор, заявленный как сатира, и вообще перешел на рельсы драмы. Говорят, что если у произведения достойный конец, то зритель простит ему все остальное. Точка должна быть наиболее яркой и выразительной среди всей ленты действия, и прием контраста как нельзя более подходит для завершения, выгодно выделяя его на фоне. В нашем случае тихая, гнетущая драма резко противопоставлена шумному потоку, низвергавшемуся на зрителя подобно водопаду в течение почти трех часов, и, несомненно, выигрывает от этого. Хорошим индикатором – даже лакмусовой бумажкой – служит реакция наиболее преданной аудитории, которая после бурных аплодисментов карнавалу номеров разражается овациями на минорной ноте финала. Автор этих строк с готовностью присоединяется к общему восхищению закрывающей сценой.

Что же такое «Гроза» в постановке Дворца на Яузе? Творческий балаган (заметьте, слово взято из официального описания на сайте), фарс, сатира, игра со зрителем? В одном можно согласиться точно: на классическое прочтение спектакль не похож. Характерная смесь постмодерна отпечаталась на его структуре; а читая несколько хвастливое описание, мы замечаем, как проступает замысел автора, бунтующего и свободолюбивого. В своем желании творить широкими мазками, которое, безусловно, похвально, он тем не менее пренебрегает чувством меры, так ценившимся родоначальниками театра, и оглушает зрителя, бросая в него разухабистую музыку, россыпь жестов, пеструю актерскую игру, разрывы шаблонов – словом все, лишь бы… выделиться? Если такова конечная цель, то она уже не столь высока и идеальна, как чистое искусство; если же это высказывание, лишенное всякого тщеславия, то мы вынуждены констатировать неумеренность его средств.

Спектакль понравится молодежи, ведь он свеж, современен и наполнен отсылками к массовой культуре; в то же время – и тому есть живой свидетель – значительная часть сюжета просто ускользает от зрителя, остается для него непроясненной, отчего должна страдать и драматическая составляющая. Лишь понимая причины и следствия центрального конфликта, а также его контекст и атмосферу, можно проникнуть в самую суть произведения и ощутить волнение и переживание, которое невозможно передать громкой музыкой и самой яркой, выверенной до миллиметра хореографией. Иногда для наступления просветления, катарсиса достаточно одного слова, а порой – и громкой тишины. «Гроза» сама подтверждает это, демонстрируя финальную сцену, и оттого углубляет противоречие, заложенное в ее основу. По той же причине спектакль заслуживает неоднозначную оценку, поскольку замысел автора так и остается неясным.

Автор: Алексей Федоренко

В Московском театре кукол состоялась премьера «Золотого ключика, или Приключения Буратино». Эта веселая и добрая история, музыкальная и остроумная, будет интересна и маленькому зрителю, и постарше, и даже их родителям, которые полюбили эту сказку много лет назад.

Московский театр кукол, созданный в 1929 году как Театр детской книги, сегодня  продолжает ставить спектакли для детей и юношества  по  классическим  художественным произведениям, время требует новых идей, нового прочтения, но сказка всегда остается сказкой, неотъемлемой частью детства.

Таков и спектакль «Золотой ключик, или Приключения Буратино», поставленный по мотивам сказки А. Толстого, отметившей в этом году 80- летний юбилей.  Буратино, Пьеро, Мальвина и другие герои этой волшебной  истории в исполнении молодых талантливых актеров снова ждут всех девчонок и мальчишек на сцене Большого зала Московского театра кукол.